Оренбургский ретро-детектив: как агент угрозыска проявил «испорченность натуры»

_{1923 год, участники 1-й губернской сельскохозяйственной выставки перед домом 58 по улице Кобозева. Фото: Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей}

4 июня 1920 года в дом №33 по улице Нижегородской (сейчас это улица Терешковой, дом снесен, а на его месте располагается Минздрав Оренбургской области) прибыл сотрудник Особого отдела Оренбургской губернской чрезвычайной комиссии Должников. Не один, с конвоем. На руках чекист имел ордер №203 — на арест гражданина Камнева и проведение в его квартире обыска. Гражданин вооруженным людям не сопротивлялся; при тщательном осмотре его жилища были обнаружены (полный перечень): «записная книжка, один перочинный ножик, два карандаша, два боевых патрона от нагана, четыре тысячи денег» и… удостоверение агента уголовного розыска. Вот это:

_{Служебное удостоверение агента, обвиненного во взяточничестве}

Борьба с коррупцией в молодой республике 

ГубЧК — полное название «губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контр-революцией, саботажем и преступлениями по должности» — занималась работой сразу по нескольким направлениям. Во-первых, конечно, чекисты рассматривали преступления политического характера, ловили террористов, диверсантов и прочих врагов государства. Во-вторых, искореняли коррупцию: чистили молодой, только что созданный и очень несовершенный, чиновничий аппарат от проходимцев и взяточников. И появилась в ГубЧК информация, что молодой агент уголовного розыска (сейчас бы его назвали оперативником или «опером») Алексей Камнев как раз из этих.

_{1920-1925 гг, красные кавалеристы на Красной площади Оренбурга. Фото ВДПО}

Показания против него дал некий Александр Бочин — младший брат закоренелого уголовника, в дореволюционном прошлом конокрада, а теперь авторитетного оренбургского вора Ивана Бочина.

Из обвинительного заключения:

— 26 апреля с.г. Камнев, никем не уполномоченный, по своей лично инициативе, предполагал задержать известного вора Ивана Бочина, которого знал ранее. По прибытии на квартиру такового он прежде встретил брата преступника, Александра Бочина, который сказал, что Ивана дома нет, он находится в гостях. Камнев с Александром Бочиным отправился туда, после чего арестовал Ивана Бочина и уехал с ними в Губрозыск. По пути Иван Бочин предложил Камневу взятку в сумме 21000 руб., на что Камнев согласился. Но, так как у Бочина не было с собой сказанной суммы денег, Иван занял их у своего брата Александра…

Вот Александр, собственно, и сообщил чекистам об этом преступлении. Надо полагать, не без согласия авторитетного старшего брата — которому, видимо, сотрудничество с органами было не по рангу, а обида на наглого агента имелась. К тому же Александр добавил занятную деталь.

Из протокола допроса Александра Бочина:

— …Добавлю, что кроме 210 тысяч Камнев взял еще 1 тысячу на извозчика. Он приехал ко мне на извозчике, посадил меня и повез в Форштадт на Наследницкую улицу [теперь — Красноармейская, прим. 1743.ru]. Потом мы на извозчике поехали в уголовный розыск, дорогой они сошлись с братом и поехали ко мне на квартиру, где были деньги. Брат дал взятку 210 тысяч руб. и 1 тысячу руб. извозчику.

«Имеет на меня сердце»: честного сыскаря пытались оболгать? 

Камнев на первом же допросе заявил, что все это неправда: мол, семейство Бочиных – сплошь уголовники, помельче и покрупнее; у них к нему есть давние счеты, особенно у Александра — еще со времен армейской службы.

Кстати, сам Камнев, будучи довольно молодым — 27 лет — человеком, послужить успел изрядно, сначала в Первую мировую, а потом в Гражданскую. Так и в анкете указал, в графе «занятия до 1917 года»: «крестьянство и на военной службе». Тогда это было нормальной карьерой: лихой рубака-кавалерист, герой Гражданской, правильного происхождения — идеальный кадр для службы в только что созданной милиции. Правда, образование не очень — но где образованных взять?

Из письма арестованного агента Алексея Камнева на имя начальника губрозыска (орфография оригинала сохраняется):

— Александр Бочин имеет личные счета с 1915 года. Когда находился я в полку там был казамат или полковой аресный дом. Бочин попал в нево за кражу обмундирования и сапог и ему присудили за его приступления сроком на один месяц. Когда ево превели ему показалось очень трудно и он зделал побег из казамата. Мы пошли ево искать я ношол ево заперт в сундуке а сверху накрыт разной одежей. И он оттово время на меня имеет сердце и несколько раз угрожал мне убийством.

1915 год — это еще Первая мировая, до революции 2 года. По ходу службы, объяснял Камнев, Бочин несколько раз грозился убить его, потом война закончилась, их пути разошлись, а снова пересеклись уже после Гражданской.

Из письма арестованного агента Алексея Камнева на имя начальника губрозыска (орфография оригинала сохраняется):

— Когда я служил в отдел губрозыска несколько месяцев мне дали поручение о збежавшем из тюрмы фамилие Попов. Я взял еще сотрудника и пошел по адресу а там был Бочин. Когда я токо зашол он наменя заревел как кравожадная звер я ему вответ сказал «цыть али не узнаеш своих»…

_{Фрагмент письма на имя начальника Губрозыска}

Поскольку беглеца по этому адресу не оказалось, агенты пошли дальше искать его, а Бочина Камнев больше не видел, все разговоры о том, что он будто бы арестовывал его брата Ивана — выдумки.  Он вообще не был в том самом доме на Наследницкой улице, вся эта история со взяткой — сплошная клевета!

Некорректный брюнет 

Кому должны были верить чекисты? Уголовнику-рецидивисту или сотруднику правоохранительных органов? Конечно, никому — они должны были искать доказательства. И поэтому поехали в тот самый дом на Форштадте, где (по словам Бочина) состоялся арест его брата и где (по словам Камнева) агент вообще не бывал.

Там сотрудники Губ ЧК опросили соседку человека, к которому в гости пришел Бочин-старший. 24-летняя гражданка Мария Лазырева (окончившая, судя по анкете, 4 класса гимназии, то есть до революции принадлежавшая к привилегированному сословию, не из простых) показала следующее. 

Из протокола допроса Марии Лазыревой: 

— Вышеуказанный инцыден [так в оригинале – прим. 1743.ru] произошел при мне. Я была в передней комнате, когда приехали двое мужчин. Один, брюнет, стал никаректно [так в оригинале – прим. 1743.ru] выражаться и начал кричать громко. Все происходило быстро, не больше 5 минут, произошел арест и уехали на извозчике, который стоял у дома.

Провели очную ставку — и бывшая гимназистка уверенно опознала брюнета-грубияна в арестованном агенте. Он сам по-прежнему настаивал, что это провокация, организованная бандитами ради сведения старых счетов… Но тут подоспело новое сообщение.

Пьянство с Мусей и пальба из нагана 

На этот раз о факте дачи взятки Камневу рассказала гражданка Феодосия Мысикова. По ее словам, 1 мая она пришла в Губрозыск, во внутренней тюрьме которого содержался ее муж. Молодой сотрудник — это был Камнев — вдруг проникся к ней сочувствием и объяснил, что «если дело о ее муже попадет в Трибунал, ему дадут 6 лет, а если в Чека, то условно», и пообещал разузнать, как бы реализовать второй сценарий. О результатах расскажет ей в более неформальной обстановке: пусть ждет его в гости. Мысикова побежала домой на Туркестанскую улицу, чтобы собрать на стол, закупить самогона (вообще-то в те времена запрещенного), и стала ждать дорогого гостя.

Из протокола допроса Феодосии Мысиковой:

— Вечером Камнев приехал ко мне с какой-то гулящей девушкой, которую называл «Муся». Он стал пить водку, в это время я дала Камневу 25000 рублей. Напившись, Камнев со стола все сложил в карман, встав посреди избы, сделал выстрел из нагана, и по выходе на улицу так же стрелял, а потом с Мусей они уехали. Утром Камнев приехал снова опохмелиться, но у меня не было самогонки. Он сказал, что через полмесяца твой муж будет выпущен.

И снова — очная ставка. Камнев признал, что приезжал в гостеприимный дом на Туркестанской «с барышней» (при том, что он, судя по анкете, был женат), что пил там запрещенный самогон, что сотрудника органов, конечно, не красит, но взятки не получал: опять оговор!

_{Расследование завершено}

Однако чекистам собранных доказательств оказалось достаточно, и дело агента передали в трибунал.

Из угрозыска — в концлагерь 

Заседание по делу Камнева состоялось 23 октября 1920 года, причем было оно публичным — молодая советская власть демонстрировала трудящимся свою принципиальность в борьбе с коррупцией.

Камнев по-прежнему отрицал факт получения денег, но члены трибунала оказались настроены очень решительно. Кажется, они тоже осознавали слабость доказательств — получилось ведь слово против слова, денег при обыске у него не нашли, как и следов шикарной жизни — но по юридической логике того времени и этого было достаточно. Он ведь в любом случае опозорил высокое звание сотрудника НКВД, и миндальничать с ним не следовало.

Из приговора ревтрибунала:

— Пользуясь своим служебным положением, [он] принимал угощение водкой и т.д. от граждан взял взятки, чем дискредитировал Советскую власть. Полное непризнание Камневым своей вины подчеркивает испорченность натуры обвиняемого и стремление выйти из дела безнаказанным. Если бы Камнев желал доказать свою невиновность, он привел бы в суд свидетельницу «Мусю». Заявлению его, что он якобы не знает фамилии своей любовницы «Муси» — не верить. А почему [трибунал] приговорил: гражданина г. Оренбурга Алексея Захарова Камнева, 27 лет, подвергнуть лишению свободы с принудительными работами сроком на ДВАДЦАТЬ лет.

_{Полный текст приговора}

По нынешним временам, конечно, срок немыслимый… Отбывать наказание уже бывшего агента, скорее всего, отправили в Илецкий концентрационный лагерь принудительных работ: незадолго до этого в Соль-Илецке (тогда — просто Илецке), в бывшем царском каторжном остроге, развернули концлагерь, где соль для граждан РСФСР добывали осужденные трибуналом трибуналом «за пьянство, дезертирство, контрреволюцию, сочувствие к белым». Впрочем, могли и на север отправить — как раз в 1920 году был создан легендарный СЛОН, Соловецкий лагерь особого назначения. Но это только предположения — о дальнейшей судьбе бывшего красного кавалериста и бывшего агента угрозыска в архивном деле сведений нет.

*** 

Напоминаем, что каждую пятницу на сайте 1743.ru публикуются истории из рубрики «Оренбургский ретро-детектив».

Глава 1: о загадочном убийстве кухарки оренбургского чиновника. В подозреваемых числились два солдата Оренбургского линейного батальона.

Глава 2: о молодой крестьянке, которую посадила на цепь в сарае и морила голодом собственная свекровь.

Глава 3: о том, как «Оренбургская группа террористов» вымогала деньги у купца, гласного городской Думы.

Глава 4: как 17-летняя сирота, вышедшая замуж за отставного солдата, накормила нелюбимого мужа отравленным пирогом.

Глава 5: как жители отдаленного хутора обвинили своего соседа в колдовстве. 

Глава 6: как тяга к юным девочкам привела солидного чиновника на каторгу.

Глава 7: как польский дворянин-бунтовщик был осужден за коррупцию в Оренбурге.

Глава 8: как агент угрозыска поехал арестовывать бандитов и погиб в перестрелке. 

Глава 9: как в пехотном училище вдруг стали пропадать мука и постное масло.