На чем экономят в оренбургских больницах

В феврале и марте население в Оренбуржье косит ОРВИ и грипп. Моей семье не удалось избежать встречи с инфекцией. Дома все переболели, а младшей дочке досталось больше всех. В силу возраста у нее было достаточно сложное течение заболевания. Дошло до больницы. Конечно, когда ребенок болеет, то ни о чем, кроме как о его здоровье думать не можешь. Нужно в больницу – едем. По велению фельдшера скорой помощи собралась я быстро, о провизии на обед и ужин даже не подумала. Не до этого было, да и медицина вроде как у нас бесплатная. При оформлении на посту медсестра начала объяснять мне правила пребывания в медицинском учреждении. 

– Когда выходите из палаты, надевайте маску. Вода там, здесь туалет, – инструктировала медицинская сестра.

Обвожу глазами помещение. Обшарпанная мебель, стены, потолок, старые матрасы, постельное белье, видавшее всякое.

– Ребенку уже исполнилось 4 года, значит, Вас кормить мы не будем, – продолжает медицинская сестра.

А вот это уже что-то новое. Если ребенку уже исполнилось 4 года, его маме есть необязательно? Логика показалась мне непонятной. Я попросила объяснить, с чем же это связано, но медсестру удивил мой вопрос. Она позвонила в приемный покой и поругалась на тех, кто не донес эту ценную информацию еще внизу. Вот тебе раз! На еде начали экономить! Прошу  документ, согласно которому родителям детей, достигших четырехлетнего возраста, питание не предполагается. 

«Врачу-диетологу организовать с 18 октября 2017 года питание при совместном нахождении одного из родителей, иного члена семьи или иного законного представителя в медицинской организации в стационарных условиях с ребенком до достижения им возраста четырех лет, а с ребенком старше указанного возраста – при наличии медицинских показаний», – было написано в приказе, подписанном главврачом ГБУЗ «Оренбургская областная клиническая инфекционная больница» Виктором Пруссом. 

Основанием для составления этого пункта значилось Постановление Правительства Оренбургской области № 1012-п. Формулировка показалась мне некорректной. А интуиция журналиста, которую даже в кризисные моменты сложно притупить, заставила усомниться. У кого медицинские показания? У сопровождающего или ребенка? Некоторые мамы, прежде чем приехать в инфекционную больницу, как правило, уже пару ночей не спали, поэтому физическое и нравственное истощение у них налицо. У меня примерно так и было. Пока ситуация с ребенком была кризисной, кусок в горло не лез. А здесь доктора рядом, помощь оказана, ребенок улыбнулся, мысли о еде вернулись в голову, но где же ее теперь взять?  Из ситуации я, конечно, выкрутилась. Мамочка с соседней койки отдала мне свою порцию, у нее были с собой запасы. Я нос воротить не стала – ситуация не та. А к вечеру заботливые родственники передали долгожданный пакет с провизией. Живу я в Оренбурге, поэтому отказ в питании не стал для меня глобальной проблемой, а медсестра, невзирая на то, что «передачка» поступила не в часы приема, любезно согласилась принести ее. Но само по себе правило и такая постановка вопроса впечатлили меня и всех, кто был в палате.

– А что делать тем, кто из деревни? Нам, например, больше часа до города добираться, а родственников в Оренбурге нет. Здесь ведь даже буфета нет. Тогда еще в скорой должны предупреждать, что кормить не будут, – удивленно возмущались мои товарищи по несчастью. – Хорошо, что моему малышу нет 4 лет. Дома все болеют, приехать некому было бы.

Какая-то нелепая и даже унизительная ситуация. А самое главное, что в решении проблемы нет альтернативы. Получается, что иногородние мамочки должны с собой либо набрать сухпайки, либо заказывать еду из ресторана. И желательно на весь день и в часы приема…Или радоваться, что чиновники так заботятся об их фигуре, и быть сытыми их обещаниями о лучшей жизни.

Не могла не поинтересоваться, как должно быть на самом деле, в региональном Минздраве. Как оказалось, трактовка территориальной программы медиками областной инфекционной больницы была чрезмерно вольной.

Комментарий министерства здравоохранения Оренбургской области:

– В соответствии с Федеральным законом от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и территориальной программой государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи гражданам на территории Оренбургской области на совместное нахождение в стационарных условиях с ребенком до достижения им четырех лет имеют право один из родителей, иной член семьи или законный представитель, а с ребенком старше данного возраста – при наличии медицинских показаний. Плата за создание условий пребывания в стационарных условиях, в том числе за предоставление спального места и питания, с вышеуказанных лиц не взимается. Расходы на питание граждан, находящихся на стационарном лечении, медицинскими организациями планируются с учетом всех пациентов, в том числе сопровождающих представителей, без разделения на категории. 

В телефонной беседе со мной заместитель главного врача по медицинской части ГБУЗ «ООКИБ» Елена Закопаева отметила, что их принципы работы не отличаются от тех, что пропагандирует региональный Минздрав, а случай со мной – недоразумение: 

– Мы провели служебное расследование. В данном случае по медицинским показаниям ребенка, было необходимо сопровождение матери, поэтому питание и койко-место должно быть предоставлено. Со своей стороны мы приносим извинения. В отношении медицинской сестры будут предприняты меры дисциплинарного взыскания.

P.S. Безусловно, хочется верить, что этот случай единичный. Рассказать об этой истории я решила не потому, что так расстроилась, что осталась без ужина. За себя постоять могу, да и купить себе еду тоже. Но нужно понимать, что пребывание родителей в лечебном учреждении сопряжено с ограничениями их в передвижении. Ребенка не бросишь, а далеко не ко всем могут прийти родственники в силу разных причин. Люди просто промолчат о своих трудностях, а выпрашивать еду не станут, это унизительно. Если в нашей стране находятся средства на питание для заключенных в тюрьмах, то может и для родителей заболевших детей найдутся средства? Но этот вопрос уже не к конкретному медицинскому учреждению (по неофициальной информации, такие инциденты случаются в разных больницах), а к тем, кто распределяет расходы.